- Черт бы побрал эту консервную банку! - Игорь в ужасе отшатнулся от проплывающей в конце тоннеля старухи с неряшливо намотанными на бигуди седыми волосами. 
     Они с Ашотом только вчера  пристыковались к международной станции по пути к Марсу на новенькой, блестящей, внутри ещё свежо пахнувшей искусственной кожей,  «Ладе-М», и с этого момента Игоря не покидали  визуальные и звуковые галлюцинации, которые он списывал на усталость, невесомость и перегрузки.
- Это космические пенсы, - усмехнулся Ашот, - пилоты, списанные десятки лет назад. Полусумасшедшие старики, они почти на каждой станции. Никто не знает как они туда попадают. Говорят, что на допотопных своих кораблях прошлого века, а то и «зайцами» на нынешних рейсах.
Словно подтверждая слова товарища, где-то в недрах станции  тоскливо и тревожно, в несколько тактов,  вдруг всхлипнула фугой Баха невесть откуда взявшаяся скрипка  и так же внезапно умолкла.
     Из мельтешащей в космическом вакууме энерго-пыльцы соткался музыкант. Силуэтом он напоминал пуделя - прилизанный сверху и завитый снизу парик, многоярусный воротник жабо, пышные манжеты. Следом летели скрипки; их гриф призрачно просвечивал; они словно шествовали рядами, подпрыгивая в такт, как марширующие солдаты. Музыкант дирижировал. Казалось, что палочка в его руках искажает пространство вокруг себя: её гнуло, скручивало, растягивало, как в кривых зеркалах. От палочки во все стороны фонтанировали ноты: одни трещали и светились голубым, словно маленькие молнии, иные вспыхивали красным, как угли на ветру. Блистательная процессия прошествовала мимо и растворилась в черной пустоте
Ашот заколебался и глянул вслед последним всполохам нот: - “Эй, дарагой, может нам не стоило есть те грибы?
– Мда.
Игорь потёр веки. Даже в закрытых глазах, будто отпечатавшись на сетчатке, виделись ритмичные всполохи.
– Шутки-шутками, а с нами происходит что-то не то. Ещё в самом начале я заподозрил ошибку сборки. Наша Лада только-только со стапелей, могли огнеупорные составы не покрыть изолирующими слоем или какой другой токсичный материал.
– Проверял? – Ашот бросал взгляды в иллюминатор, "иллюзия" прошла насквозь обшивку корабля и теперь неслышимо мерцала в безвоздушном пространстве.
– Да. Газоанализатором и спектрометром. Норма. И датчики костюма молчат. Но. Если мы видим мигалку одновременно, то дело не в нашей биохимии. Это нечто из объективной реальности.
Ашот покачал головой.
– Нет, дарагой, трасса давно изучена. Не может тут быть аномалий.
– И всё-таки, она есть.
Игорь глянул наружу. "Танцуя" в вакууме мелым, жёлтым и зелёным светом, аномалия медленно отдалялась от корабля.
– Докладывать будем?
– Может, она в этот раз и не вернётся уже? – с надеждой предположил Ашот.
Игорь улетел в рубку, снова провёл анализ всем бортовых систем, навигацию и телеметрию дрона, наблюдавшего за Ладой-М снаружи в отдалении. Всё работало в штатном режиме. Ашот занимался проверкой оборудования своей доли ответственности.
– Докладывать-то и не о чем, – сказал он в итоге. – Корабль новый, всё работает исправно, а вот экипаж...
Если их заподозрят в психических отклонениях, то могут изолировать на несколько недель. А оно им надо? Лично Игорь больше предпочитает невесомость свободного пути, чем слабую гравитацию Марса в коробке карантина.