Трепещущий свет факелов освещал комнату, призывая на стены и пол скалящиеся тени. Где-то снаружи порывисто скулил ветер, рвался внутрь, к живым, выискивал малейшие щели. Стражник хрипел, слабо извиваясь в сковавшей, будто кузнечными щипцами, хватке. Могучая ладонь Добрына сдавливала ему горло, заставляя кровь отливать от лица, выдавливала глаза.
       - Где дракон?
       - Я…Я дракон!
      Ситуация повторялась раз за разом. Они врывались в очередное помещение, вырезали охрану и допрашивали выживших. Каждый раз одно и то же. Зачарованные узкоглазые стражники, как заклинание, повторяли «Я дракон». В их глазах не было страха, лишь ненависть и презрение. Добрын же терпеть не мог, когда его не боялись. А презирать себя не позволял и подавно. Нож резко вошел в горло, прервав страдания караульного. Теперь пусть Мара-Смертка крутит его дух в своих костлявых руках. Он благоговейно коснулся волчьей лапы, болтавшейся на грубом шнурке на шее. Скверна чудовища оказалась необычайно сильна и им не обойтись без помощи богов.
      - Дерешься, как настоящий северянин. - голос Ульфа гулко отдавался в полупустой комнате. - Как настоящий убийца. Такие парни нужны вашему бесхребетному князю. Грязной работенки хватает?
        - Много болтаешь. - пару лет назад, Добрын бы не задумываясь разбил дерзкому морду, но в последнее время душевная хандра сделала его слишком миролюбивым. - Идем.
      Он быстрым движением вытер нож о рубаху мертвеца и первым двинулся в следующий проем. Внутренности Черной Горы впечатляли - будто огромный червь проел громаду камней изнутри, оставив вдоль и поперек неравномерные тоннели. Воздух спертый, света мало, сорочка под кольчугой противно липла к спине. Идти приходилось наугад. Доносчик показал лишь тайный вход в обитель змея, но ни расположения комнат, ни чего ждать внутри он не знал. Либо не хотел говорить.
       Трудно было понять, сколько прошло времени с того момента, как они вошли в скрытую кленовой рощицей пещеру. Узкий тоннель, постепенно уходил вверх, немного расширяясь. Когда-никогда попадались грубо вырубленные подобия караульных комнат, где стражники, видя, что нападавших всего двое, спешили тут же напасть скопом, а когда понимали, что победы не видать, бросались на мечи или резали себе горло. Самых нерасторопных хватали, но толку от этого было никакого. Они шли через проклятую гору, как косарь сквозь поле, оставляя позади раскуроченные тела врагов, прокладывая путь идущему вслед войску.
         Северные наемники стоили дорого и считались отличными солдатами - умелыми, свирепыми, беспощадными. Поговаривали, что в своих землях они давным-давно изничтожили всех подобных чудищ. Князь Владимир, скрепя сердце, заплатил золотом. Ярл северян поставил условие - лучший витязь князя и сильнейший северянин пойдут первыми, а совместные дружины  двинутся позже, неся огромные дубовые колья и сети. Если первая двойка чемпионов погибнет, их сменит следующая. Добрын вызвался добровольцем. Он не считался самым сильным бойцом, в лучшем случае вторым, но князь одобрил. Возможно хотел избавиться от ставшего неугодным воина. Тут их интерес совпадал.
         Становилось ощутимо жарче. Где-то впереди уже слышалось тяжелое, размеренное дыхание змея, сопровождаемое противным посвистом и скрежетом. Дышать становилось труднее. Добрын дал знак остановиться и присел, тяжело привалившись к стене.
           - Я спрашивал о тебе. - лысую черепушку Ульфа обильно покрывали бисеринки пота. Он жадно вылакал остатки воды в бурдюке и  отбросил бесполезный сосуд под ноги. - Ты знатный боец!
          - А я о тебе нет.
          - Просто не любопытный?
          - Срать я хотел, какой ты боец. Вы все умираете одинаково.
     - Та деревушка… - в вытянутом лице северянина было что-то хищное, глаза, выделенные  замысловатыми татуировками, глядели с безуминкой. - Криничная. Говорят, был знатный пожар. Два десятка человек отправились в Хельхейм. Женщины, дети… Пацан, говорят, там жил. Ублюдок вашего князя. А ты, говорят, должен был присмотреть за ним. Тебя считают знатным воином. Убивают ли воины детей? Конечно! Мы убийцы. И ты. Убийца. Запах горелого человеческого мяса особенный, правда?
        Терем двухэтажной громадой возвышался во мраке. Погода стояла сырая и луна, скрытая тяжелыми облаками, практически не давала света. Отличная ночь для темных дел. Гулко стучали молотки. Преданные бойцы заколачивали досками двери и ставни. Люди внутри проснулись и, предчувствуя беду, старались выбраться наружу. Самые отчаянные падали вниз, сраженные стрелами. Толстые бревна долго сопротивлялись, но в конце-концов сруб заполыхал. Треск сжираемого пламенем добра прерывался мольбами и криками отчаяния запертых внутри слуг. Добрын увидел его в окне второго этажа. Непонятно как, но во тьме он четко различил ясные голубые глаза мальца. И его губы. «Помоги, Добрыня! Добрынюшка…». Дракон свершил еще одно отвратительное убийство в ту ночь.
        - Говорят, вы сношаетесь друг с другом, как безумные, в долгих путешествиях на драккарах. - северянин пробудил в нем скверные воспоминания и они, будто божественные осы, жалили в самую душу. Добрын перестал контролировать, что говорит, да и не очень хотел. - А некоторые несчастные, так говорят, вынашивают детей, как бабы. И рожи этих мальцов, дабы не спутать с обычными детьми, покрывают татуировками. Не знаю, правда ли это, но так говорят.
            Северянин какое-то время буравил его взглядом, нервно бегая пальцами по рукояти короткого топора на поясе. Затем вдруг разразился громким лающим смехом. Он смеялся так, что из бесцветных рыбьих глаз брызнули слезы.
    - Когда все закончится, русич. - Ульф вытер лицо грязным рукавом и шумно высморкался. - Мы с тобой продолжим. Я убью тебя с удовольствием. Хах, нет, правда. С радостью!
         - Ты по-прежнему много болтаешь. - Добрын встал на ноги, привычно проверил оружие. - Движемся дальше.
           Загадочная тварь появилась три года назад. Появлялась исключительно ночью и сожгла несколько приграничных деревень. Крестьяне говорили о страшном трехголовом ящере в небе, изрыгающем пламя. Поиски ничего не дали. Разведчики исчезали целыми отрядами. Страх поселился на землях князя и завладел даже самыми отчаянными. А потом пришли послы. Одетые в меха поганцы принесли ко двору князя письмо. Разрушения и смерти прекратятся в обмен на дань. Тринадцать молодых девушек каждый месяц должны отправляться в обитель чудовища. А еще зерно, коровы, куры, меха, золото.
      Все это  из месяца в месяц доставалось из государевых закромов. И пока удавалось спихивать чудищу поганских же девок-невольниц народ напряженно терпел. Но когда пришла пора тянуть жребий и искать девушек в русских деревнях, начались волнения. Трон закачался и, не любивший трудных решений князь, решился атаковать.
        Очередной поворот вывел их в длинный, более широкий коридор, оканчивающийся большими тяжелыми дверями. Шум здесь был особенно силен. От грохота и воя закладывало уши. К стене невозможно было прикоснуться, настолько она была раскалена.  По всей длине коридора висели редкие факела. По бокам от двери и сразу над ней в грубых бойницах виднелись оскаленные морды чудовища.
       - Наконец-то! - Ульф, тяжело переводя дыхание замер в стойке с двумя боевыми топорами. - Покончим с этим! Во славу Одина! О-дин! О-дин!
         Северянин бросился вперед. Добрын, поколебавшись, последовал следом. Он увидел зарождающееся огненное свечение  в боковых пастях змея, но остановить Ульфа уже не успевал.
         - В сторону! В сторону, дери тебя леший!
      Добрын как мог вжался в выступающую неровность скалы. Мгновением позже коридор заполнило неистовое драконье пламя. Меч сильно обжег ладонь и Добрын отбросил его в сторону, неуклюже сорвал кольчугу, попытался вдохнуть. Воздух был горячим и сушил горло. Он нащупал длинный охотничий нож на поясе. Костяная рукоять приятно холодила обожженную руку.
       Ульф свернулся клубком, не добежав десяток шагов до головы дракона, и по-звериному выл от боли. Рубаха под доспехом тлела, как и остатки бороды на покрывшемся пузырями лице. Добрын постарался оценить свои шансы. Нижние головы бездействовали, в верхней же только-только зарождалось убийственное пламя. Он решился. Ринулся вперед, низко пригнувшись. В какой-то момент сделал стремительный прыжок, кувыркнувшись через голову, проскользнув под бьющей под углом огненной струей. Вскочил на ноги, пробежал последние шаги, отделяющие его от правой змеиной башки и замер в недоумении.
       Вблизи голова дракона оказалась сделанной из железа, причем достаточно грубо и только полумрак коридора позволял этой поделке выглядеть устрашающе. Немного выше  в стене виднелась небольшая горизонтальная прорезь, откуда на Добрына глядели два перепуганных, абсолютно человеческих глаза. Он не задумываясь с силой ткнул ножом в отверстие. С той стороны послышался сдавленный крик и звук падающего тела. С ножа капала привычная багряная кровь.
     Гнев сменил неуверенность, захватил его без остатка. Его, как малое дите, пугали игрушечным чудовищем. Он покажет им настоящее чудовище. Темную тварь, которая спит до поры внутри человека.
         Старая створка влетела внутрь вместе с треснувшим пополам засовом. Нога от могучего удара запульсировала болью, но он не отвлекаясь, заставил себя броситься вперед. Большая комната была заполнена длинными круглыми железными каналами, уходящими в глубь горы и различными непонятными Добрыну приспособлениями. В комнате кроме него было трое: сморщенный дед в черном балахоне и такая же древняя  горбатая старуха, склонившаяся над поверженным им ранее человеком. Он схватил старика за жидкие патлы и, глядя в глаза, медленно перерезал дряблое индюшье горло от уха до уха. Старуха с неожиданным проворством прыгнула ему на спину и острыми ногтями вцепилась в лицо. Добрын, наклонившись, перебросил ее через себя и ударом ноги перебил шею. Жуткая баба даже после смерти продолжала ненавидяще скалиться.
         - Горд собой, витязь? Ты только что убил дракона.
       Она стояла у неприметной дверцы в дальнем углу. Молодая, красивая, черноволосая. Большие, темные, раскосые глаза полны слез и грустной скорби. Белоснежный, вышитый цветными узорами сарафан в пол открывал нежные девичьи руки.
       - Кто ты? - голос Добрына хрипло прорывался через пересушенное горло. - Служанка? Невольница?
        Девушка, не удостоив его ответом, развернулась и скрылась за дверью. Добрын, подволакивая поврежденную ногу, последовал за ней. Угар битвы потихоньку улетучивался и полученные раны напомнили о себе одновременно. Его бил сильный озноб. Ужасно хотелось присесть.
             Он оказался на широкой площадке, свежий воздух ворвался в измученные легкие, ветерок растрепал свалявшиеся от пота и чужой крови волосы. Девушка стояла возле красивых резных перил и задумчиво смотрела вниз, будто бесплотный лесной дух, случайно занесенный в сердце горы попутным ветром. Добрын, полный паршивых предчувствий, проковылял к перилам и проследил за ее взглядом.
       Внизу раскинулось небольшое плато, окруженное темными скалами. Аккуратные домики ровными рядами, белый дымок из труб, небольшие огородики, загоны со скотом, амбар, мужчины и женщины, занятые повседневной работой, дети - все являло собой жизнь обычной, мирной деревни. Какой-то паренек, прячась за избой от товарищей, заметив их, приветливо помахал рукой.
          - Много лет назад. До прихода северян и современных русичей. - девушка говорила и голос ее обволакивал, казалось касался истерзанной души уставшего витязя. Он смотрел на мальчишку беззаботно играющего с друзьями и пытался вспомнить себя таким же. Все было словно в тумане. - На этих землях жило племя морян. Сильное племя ведунов и ученых. Люди из соседних, дружественных племен приходили учиться к нашим мудрецам. «Дракон» на древнем языке значит «видящий». Наши драконы были известны на множество верст вокруг. Нас боялись и уважали. Это помогло нам жить в мире много-много лет. Пока не пришли вы - люди в железной одежде. Со своими богами, порядками и бесконечной жаждой наживы. Пожиратели племен. И знания склонились перед грубой силой. Наши деревни выжжены, мужчины убиты, женщины стали трофеями. Драконы сожжены на кострах.
          Девушка ненадолго запнулась, будто обдумывая следующую фразу. Добрын не смотрел на нее. Все происходящее не вязалось с тем, что он ожидал увидеть, не укладывалось в привычный мир. Он чувствовал себя растерянным. Всегда его действиями руководил понятный приказ, пусть отвратительный и гнусный, но дающий четкую цель. А теперь его явно подводили к непростому выбору и решение это могло полностью изменить его жизнь.
            - Я последняя из правящей семьи морян. Я родилась и выросла в недрах Черной Горы. Меня воспитали три последних дракона племени. Все они погибли от твоей руки. Мудрецы владели огненными секретами, скрытыми в камне и научились подчинять эту мощь. Мы, жалкие остатки некогда могучего племени, смогли с помощью своих знаний, запугать огромное мощное царство. Только знания и горстка воинов помогли нам освободить множество наших дев, продолжательниц рода. Я знала кого русичи отправят на заклание чудовищу первыми. Все эти девушки живут тут, многие создали семьи. Дань, полученная от вашего князя позволяет нам не голодать. Мы пробуем выращивать зерно, овощи, разводить скот. Мы пробуем жить. Свободно. Как люди. И все получалось, пока ты не убил драконов. Теперь мы в твоей власти, витязь.
         - Что ты хочешь от меня?
         - Ты уже герой. Я знаю, что за тобой следует войско. Скажи, что убил змея. - ее голос дрожал. Нежная ладонь легла на его пульсирующую болью руку. - Скажи, что тоннель завален. Позволь нам выжить!
         - А как быть с теми, кого вы убили? - голова кружилась. Кто-то сидел в его черепе и бил молотом поочередно то влево, то вправо. Мешал думать. - С жителями сожженных дотла деревень. Там были такие же семьи. Такие же дети играли, дружили, мечтали. Как быть с этим, княжна?
        - Иногда лучше все забыть и двигаться дальше. Ради того, что будет пожертвовать тем, что было. Лучше для всех.
           Он скорее почувствовал, а не увидел опасность. Той самой, годами отработанной чуйкой бойца. Просто понял в какой-то момент, что должно случиться. Добрын вдруг резко толкнул прекрасную морянку в сторону и почти успел развернуться, когда острие топора, шумно разрезав воздух, вошло в правое плечо. Он неуклюже осел на землю.
         Лицо Ульфа было чудовищно. Жуткое, обожженное подобие человека приближалось, поигрывая оставшимся топором. Северянин улыбался даже сейчас и это было воистину жутко.
       - Я думал - ты убийца, русич! А ты распустил уши перед поганой ведьмой?! Ты не мужчина, а драный заяц. После смерти я вырежу в тебе все мужское, чтобы валькирии по ошибке не забрали тебя вместе с другими воинами. Я…
           Левой рукой он владел не хуже, чем правой. Добрын боялся, что сознание покинет его в любой момент и не стал медлить. Охотничий нож, брошенный снизу вверх левой рукой северянин отбил. А топор, выдернутый из плеча, не успел. Они стояли уперевшись лбами друг в друга. И упали на колени одновременно. Один - бездыханный труп. Второй - истекающий кровью победитель.
     Все происходило, будто в туманной дымке. Медленно-медленно жуткое лицо северянина опрокинулось набок. Красавица морянка рвала на части свое белоснежное платье и туго перевязывала его плечо. Ее пленительное бедро открылось на миг. Добрын ухмыльнулся и оперевшись на ее плечо, тяжело поднялся на ноги.
          - … лекари! Тебе помогут!
         - Нет… Времени. - Собственный голос звучал откуда-то издалека. Он делал неверные шаги и дверь приближалась, и это было здорово. - Ради того, что будет! Ты обещала, помни… Ты обещала!
         Полумрак тоннеля. Скрип двери. Жар затухающего огня. Шаг за шагом. Синие глаза мальчика. Деревня внизу. Дым из трубы. Шаг за шагом… Нежная ладонь на руке. Свобода. Он убил дракона…