Ранним утром монах проверил снаряжение мула и отправился в путь. Ему предстоял трехдневный переход на север по степи, где можно было надеяться на встречу лишь с кочевниками. Монах добирался из Китая в свой храм, где не был уже десять лет. Он уже забыл, как промозгло бывает в сентябре в Монголии, поэтому кутался в свою кашаю, и пытался поймать первые лучи солнца, как ящерицы, что изредка попадались на камнях. Кладь его состояла из запасов воды и еды, лекарственных трав, что он вез в храм, и смены одежды. Мул лениво брел вперед, и монах погрузился в свои мысли, вышагивая рядом.
   Длинные тени еще вышагивали вместе с путником, составляя причудливую компанию, когда с восточной стороны послышался стук копыт. Монах, прикрывая лицо рукой, стал вглядываться в солнце и различил вдалеке силуэт всадника, скачущего во весь опор. Встретить в степи одинокого человека было дурным знаком, но монах не обеспокоился - брать, кроме мула у него нечего, а всаднику мул только обуза.
   Всадник приблизился, и стало ясно, что это молодая девушка, одетая в обычный дээл и подпоясанная кушаком. Сбруя лошади была простая, но сама лошадь отличалась статью, необычной для кочевых коней. К седлу был примотан меховой курдюк с водой. Девушка остановилась метрах в десяти и прокричала приветствие. Затем она спешилась и не приближаясь спросила, умеет ли монах врачевать.
- Что случилось? - спросил монах, сложив руки в приветственном жесте.
- Беда пришла наш курень, люди умирают от черного мора.
Монах приблизился к всаднице и принялся внимательно ее рассматривать. Девушка была совсем молода, почти девочка, широкое лицо и глаза полумесяцы, щеки и лоб горели румянцем.
- Не подходи, - сказала девчонка. - Возможно я тоже болею.
Монах лишь пожал плечами, сказал на китайский манер:
- Амида-Фо, судьбы не миновать.
Девчонка спросила, может ли он помочь, или ей скакать дальше в большой город. Монах ответил, что в большом городе ее убьют, и правитель прикажет найти и сжечь курень вместе с людьми. Девушка закрыла глаза руками и расплакалась. Монах снял с мула одну из сумок, достал кусок сыра, от которого отломил половину и протянул всаднице.
-  Ешь, - сказал он. - Нам нужны силы, чтобы добраться до места.
Девчонка уселась на землю и сказала что пешком они дойдут к полудню.
⁃ Как тебя зовут, - спросил монах, когда они отправились в путь.
⁃ Алима, - ответила всадница. - А тебя как?
⁃ Зови меня Эрдене. Почему прискакала ты, где ваши мужчины?
⁃ В моем роду нет мужчин. Мы с сестрой уже два года одни.
⁃ Как так вышло?
⁃ Отец не вернулся из степи два года назад, а мама умерла давно, когда родила сестру, Арюну.
⁃ Больше никого?
⁃ Нет, мы в роду последние. Коней мало, пасем коз, нам помогают другие.
⁃ Много вас в курене?
⁃ Шесть родов, главные Ажай с сыновьями, у них много коней, потом Гучуд и Дахай, Богэн и мы.
⁃ Сколько всего?
⁃ Шесть десятков человек, четыре сотни голов скота.
⁃ Сколько тебе лет?
⁃ Шестнадцать, сестре четырнадцать.
⁃ Замуж не зовут?
⁃ Сын Аржая, Боржигдай сестру звал, но она не хочет, говорит ему наши кони нужны и козы.
⁃ Почему не тебя, ты же старшая?
⁃ Не знаю, может не нравлюсь.
⁃ Многие заболели?
⁃ В курене много, в степи еще наверно нет.
⁃ Давно началось?
⁃ С неделю, сестра болела, Аржая сыновья и жена, у других тоже...
⁃ Умерли многие?
⁃ Многие...
⁃ Сестра?
⁃ Пропала... - Алима вытерла глаза рукавом халата.
⁃ Как пропала? В степи?
⁃ Просто пропала. Спать легла, а с утра пропала... Я искала, и в степь скакала, нет ее нигде.
⁃ Может в степи умерла?
⁃ Конь ее на месте, а ее нет, и не умерла она в степи, птицы бы кружили.
Монах замолчал и дальше шли в раздумьях.
⁃ Охотники есть у вас? Тарбаганов приносят?
⁃ Есть, но сейчас не время охотиться, еды хватает, да и всякий знает, что больного сурка есть нельзя.
   Наконец, солнце не приблизилось к зениту и вдалеке показался курень - круг из юрт и повозок. Подойдя ближе, монах увидел черные тряпки над некоторыми жилищами. Он уселя на землю и стал осматривать холщевые штаны и высокие ботинки. Не найдя дыр, удовлетворенно поджал губы и прочел мантру:
⁃ Ом Мани Падме Хум.
⁃ Что ты делаешь, Эрдене?
⁃ Блохи. В Китае думают болезнь блохи разносят. Не дай себя укусить.
⁃ Пойдем, вот наша юрта.
   Дойдя до юрты, монах привязал мула к повозке и осмотрелся. Изнутри круг жилищ казался меньше, в середине куреня кочевники вырыли колодец, рядом с которым стояла поилка для животных. У некоторых юрт горели костры, женщины готовили еду и отвары. Мужчин почти не было, монах решил, что почти все в степи со стадами.
   Алима осталась у юрты, а монах стал обходить другие жилища. Кочевники обреченно посматривали на него, но не произносили ни слова, лишь некоторые приветствовали его и предлагали настой трав. Эрдене подходил к женщинам, присаживался на корточки и что-то выспрашивал. Некоторые начинали плакать и махали рукой в сторону самой большой и красивой юрты, где по видимому, жила семья Ажая. Наконец, монах вернулся к Алиме.
⁃ Да, много болеет. Женщины думают, что ваш курень прокляли, говорят Тугал, младший сын Ажая, зло сделал. Ты знаешь об этом?
Алима отвернулась.
⁃ Он... - девушка не сдержала слез. - Он Арюну обидел. В степи, не здесь. Над братом смеялся, что Арюна замуж не пошла. Люди знали, но молчали... Никто не хочет с Ажаем ругаться... И я молчала... Ажай Тугала плетьми бил...
⁃ Давно?
⁃ Летом еще... Арюна с тех пор не смеялась и говорила мало.
⁃ Где сейчас Тугал?
⁃ Помер он, собака, один из первых, почернел весь... Его отец на спину коню положил и в степь отправил, да вот только он не упал, так и скрылся в степи...
   Слушая девушку, монах все смотрел на большой колодец посреди куреня. Колодец был обложен камнями, сверху кочевники приладили ворот с веревкой.
⁃ Есть у тебя крюк железный в повозке, побольше?
⁃ Найду, зачем он тебе?
⁃ Хочу в колодце дно обшарить.
Алима посмотрела на колодец и вдруг закрыла рот руками и опустилась на колени.
⁃ Ну же, не стой, ищи.
   Через полчаса монах прилаживал к колодезной веревке крюк. Кочевники смотрели на него, но не вмешивались. Наконец, монах принялся крутить ворот, и крюк опустился на дно. Эрдене возил веревкой вперед и назад, пока крюк за что-то не зацепился. Монах стал тянуть веревку и на воде возникли очертания тела. Алима, стоявшая рядом, закричала и упала на землю. Монах крутил ворот, и тело постепенно поднималось. Когда оно поравнялось с камнями, монах ухватился за халат и перекинул тело на землю. Лицо молоденькой девушки уже посинело и распухло, с халата текло. Эрдене аккуратно заглянул за пазуху и увидел там груду камней и мертвого степного сурка. Алима подползла к сестре, обнимала тело и шептала:
⁃ Зачем, зачем так, всех, обрекла всех...
Кочевники уже собрались неподалеку, мужчины держали шапки в руках, а женщины делали пальцами знаки от дурного глаза. Монах повернулся к ним и спокойно сказал:
⁃ Воду больше пить нельзя, те кто не болен, должны уйти.
Мужчины посовещались, махнули женам и те побежали собирать жилища. Тела умерших перетаскали в колодец и засыпали камнями. У колодца оставили знак тем, кто был в степи идти на север половину дневного перехода.
Каждый род оставил по большой юрте, где разместили больных. Им приказали ждать. Семья Ажая почти вся болела, командовал мужчинами Дахай. Он же сказал Алиме идти с ним, одной со стадом не справиться, а у него молодые сыновья. Алима лишь кивнула и покорно собирала свою повозку.
   Новый курень разбили уже ночью, наутро мужчины принялись копать колодец, нужна была вода. Решили, что раз в день будут возить на старую стоянку чистую воду и новых заболевших.
   Эрдене заболел на третий день, начались боли в паху и под мышками. Алима разрыдалась, когда увидела, что он грузит бурдюки с водой на мула. Монах улыбнулся и снова сказал:
⁃ Амида-Фо, судьбы не миновать.
⁃ Ты умрешь?
⁃ Не знаю, но даже если умру, то в следующей жизни буду ближе к Нирване.
⁃ Ты веришь, что снова родишься?
⁃ Я верю, что все, кто не стал буддами, снова родятся. Твоя сестра, Ажай с сыновьями, все. Только судьба у всех будет разная, кто-то станет правителем или монахом, кто-то родится степным шакалом. Не стой рядом, мне надо уходить.
⁃ Возвращайся, если будешь здоров.
⁃ Хорошо. Не давай себя в обиду.
⁃ Дахай справедлив, он не желает мне зла.
⁃ Ну, тогда прощай.
⁃ Прощай, Эрдене.
   К вечеру монах добрался до остатков старого куреня, разгрузил и напоил мула.  Несколько женщин помогли дотащить бурдюки до юрт, где лежали больные.
Монах подсел к костру и начал варить настой на своих травах.

Отредактировано Семён Коробов (21.12.2024 23:46:06)