Форум начинающих писателей

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Натали

Сообщений 1 страница 8 из 8

1

В середине далекого 19** года я более трех недель провел в захолустном городке ******** на юге Франции, где изнывал от невыносимо влажной летней жары и нестерпимой скуки, что наваливалась на меня непрошено каждый божий день. По соседству со мной ютилась чета молодых афганцев, крайне скверно изъяснявшаяся на ломаном английском языке. Глава этого многострадального семейства либо не желал, либо же не мог работать, а потому скандалы с криками и битьем посуды надолго стали моими верными спутниками. От моих сожителей меня отделяла лишь тонкая стенка: я всю ночь напролет лежал без сна в своей постели, выкуривал одну сигарету за другой, посмеивался и время от времени делал в дневнике весьма язвительные заметки. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от нескончаемых свар и рыданий несчастный детей, я принялся захаживать в одно непримечательное провинциальное заведение - с регулярностью, достойной лучшего применения.
С утра до вечера, совершенно измученный бессонницей, - за которую я и сегодня возлагаю полную ответственность на своих никчемных соседей, - я сидел на прохладной веранде в окружении переполненных пепельниц и книг, что я раз за разом брал в руки, пытался читать, но снова и снова бросал на стол, едва пролистав несколько страниц. Именно в один такой непримечательный, душный, неприглядный денек мое унылое уединение и нарушил задорный голосок, не просто просивший, но требовавший, - беспрекословно, - моего внимания.
Еще в прежние свои посещения я приметил юную особу, что и теперь расхаживала неподалеку: преувеличенными, высокопарными, - до нелепости, - движениями она настойчиво обмахивалась синей шляпкой, постукивала каблуками туфелек и то и дело бросала в мою сторону застенчивые взгляды.
Я пребывал в весьма дурном расположении духа, а потому вовсе не был склонен к светским беседам. Так что, поняв по-видимому, что я не намерен рассыпаться в непринужденных любезностях, она сама нарушила мое уединение.
"Месье, - позвала она, подойдя к моему столику, - сегодня очень жарко. Вы согласны? Я не припомню, чтобы хоть раз было до того жарко. Честное слово!.."
Я отложил потрепанный томик, который листал лишь для того, чтобы никому не вздумалось меня беспокоить; и увидел перед собою пучок стеклянных браслетов на тоненькой загорелой ручке, задорно приподнятый носик и смешливо-игривый взгляд, что можно встретить лишь у молодых женщин, который так и говорит: "Смотрите! Смотрите же на меня!.."
Я потянулся к карману брюк, бросил на стол несколько мятых купюр и неторопливо зашагал к выходу, попросив официанта не уносить артефакты моего привычного времяпрепровождения: я был намерен продолжить чтение вечером. Помню, как я мельком услышал за спиною разочарованный вздох.
Я наивно полагал, что моя неприкрытая враждебность отпугнет от меня этого беспечного дикаря не хуже мушкетного выстрела. Но глупый мотылек увязался за мной...
О, Натали! Моя Натали! Мой грех. Моя страсть. Мой маленький папуас. Если бы ты только знала, на что обрекаешь себя - отважилась бы потревожить меня? Я часто задаю себе этот вопрос и не получаю ответа.
....
Как сейчас я помню раздраженное шарканье за стенкой; синюю шляпку, упавшую со стула на грязный пол, и сладковатую духоту тесной комнатки, насквозь пропахшей сигаретным дымом и навязчивым, как старые духи, запахом греха.
Я тщетно чиркал отсыревшими спичками у низенького окошка, стараясь не выдавать взглядам прохожих оголенную причину всех своих несчастий.
"Месье! - раздался за моей спиною звонкий голосок. - Теперь вы попросту обязаны на мне жениться!.."
И она рассмеялась так громко, что шум и гомон в соседней комнате на мгновение стихли.
Я всегда обладал одним особым талантом: я вырос в доме, окруженный бесконечной чередою тетушек, двоюродных сестер и внучатых племянниц моего отца. Должно быть, именно поэтому я всегда очень хорошо понимал женщин - уж точно гораздо лучше, чем они сами понимали себя. И все их игры, ужимки и ухищрения перестали быть для меня тайной еще в далеком детстве. А потому мне сложно понять, как я позволил себя уговорить.
Мы покинули мое скромное прибежище в сумерках. Машина отвезла меня к покосившемуся домику на самой окраине. Моя неверная спутница упорхнула, отворила ржавую калитку, и я долгие четверть часа слушал вдали ее переменчивый голос, жалел об уплаченных за жилье, - на два месяца вперед, - деньгах и снова и снова ловил себя на мысли, что гораздо мудрее было бы сказать водителю ехать - поскорее и подальше.
Но я вновь был вырван из размышлений, когда со двора вышла невысокая женщина в замызганном фартуке - с осунувшимся, усталым лицом. Она была одной из тех неприметных людей, которых обычно не замечаешь и о которых ничего не можешь сказать наверняка. Полагаю, она была все еще молода, но нескончаемые заботы и горести состарили ее раньше срока, опутав лицо паутиной морщин. Она робко постучала пальцем в боковое стекло, вызывая меня на разговор.
Я отворил дверцу и протянул ей сигарету.
- Я не курю, - ответила она холодно.
- Очень зря, - заметил я.
Она смерила меня взглядом с головы до ног, словно пытаясь понять, что именно видит перед собою.
- Надеюсь, вы знаете, что делаете...
- Гм, - ответил я.
- Вас, наверное, удивляет, почему я так спокойна. Скажу следующее: у меня есть и другие дети, в которых я еще не до конца потеряла веру...
И резким движением она вырвала сигарету из моей руки, поднесла к губам и в следующее же мгновение швырнула в придорожную траву, едва не сделавшись причиной пожара.
Я, кажется, хотел ее о чем-то спросить, но так и не успел: Натали выбежала из ворот, звонко стуча каблуками и волоча за собою потрепанный чемоданчик.
"Maman! - воскликнула она, громко чмокнула женщину в щеку и с усмешкой обернулась ко мне. - Papa!"
Но на меня она не стала растрачивать поцелуи и лишь попросила помочь ей управиться с поклажей.
Прощание прошло довольно холодно. Не осталось и следа от мимолетного мгновения тревоги и привязанности, свидетелем которых мне довелось быть: женщина передала в мои руки свое одичавшее чадо с такой беспечностью и пренебрежением - почти что с облегчением, - будто ярмо, сброшенное с шеи, на которой и без того висит слишком уж много груза, - что всю дорогу из города Натали старательно прятала слезы.
Но юность переменчива. Скоро она совершенно позабыла о своем огорчении и, когда мы окончательно оставили городок ******** позади, уже вовсю посмеивалась, шутила и то и дело обращалась ко мне с ничего не значащими вопросами.
"Papa! Какой сегодня хороший день, не правда ли?..", "Papa! Как вы себя чувствуете? Вы так бледны!..", "Papa! Я очень-очень взволнована. Это заметно?.."
Ее беспечное щебетание в конец запутало беднягу-таксиста. И если прежде он то и дело принимался сверлить меня взглядом, бормоча что-то бессвязное под нос, то теперь раздобрел и поглядывал в лобовое зеркало со старческим умилением - почти что с немыми извинениями, обиженный сам на себя за то, что позволил себе необоснованную мысль.
Идиллия, впрочем, скоро была нарушена - и далеко не в последний раз, должен признать: бедняга-иммигрант битый час копался под капотом, снова и снова разрождаясь отборной художественной бранью. Меня всегда поражала способность русских людей визжать, будто свиньи под ножом, извлекая наружу бесконечный набор слогов, лишь формально связанных друг с другом; что в стыдливом смущении заставили бы закрываться руками даже самого развращенного иностранца, будь ему известна хоть жалкая толика тайных смыслов поэтического языка Толстого и Пушкина.
Когда причина задержки наконец была устранена, мой поникший от вечерней духоты дикарь крепко спал у меня на коленях. Я же думал о том, что совершил непростительную ошибку, заплатить за которую мне еще только предстояло.
....

Отредактировано Графофил (29.09.2024 01:23:56)

+2

2

я уже писала, что мне нравится вот этот слегка витиеватый стиль? его в голове читает особый голос с особыми интонациями. плюсую

0

3

Туся написал(а):

я уже писала, что мне нравится вот этот слегка витиеватый стиль?

именно так
Это, к слову, тот самый рассказ, который изначально начинался в рамках темы "странная дружба"

0

4

Душещипательные газетные истории о коварных негодяях легко способны потрясти невинное воображение обывателя. Скажу несколько слов в свое оправдание: я порою немного не в себе. Еще с малых лет на меня сваливалась ужасная тоска.
Верный наставник моих юных дней, чванливый мсье Сорель, был совершенно уверен, что причины моего расстройства кроются в далеком детстве. В лучших фрейдовских традициях он засыпал меня расспросами о моих отношениях с матерью и, порою даже, с отцом, читал вслух часовые лекции о тайных смыслах сновидений и неосознанных желаниях, таящихся во тьме подсознательно-непостижимого. С упорством, достойным лучшего применения, он ковырял иглой психоанализа в потертых ранах моих забытых горестей и мелочных обид. Однажды мсье Сорель настойчиво попросил меня записать в дневник все самые ужасающие вещи, какие только приключались со мною в жизни. Я припомнил каждую минуту унижения, каждый тычок и каждый подзатыльник, каждое оскорбление, небрежно брошенное слово или же презрительный взгляд. Он читал мои откровения целое утро, то и дело заливаясь смехом, после чего снял очки, вытер платком запотевшие круглые стекла и воскликнул в совершенном изумлении: "Клянусь богами, вы - счастливейший человек из всех живущих!"
Я ответил, несколько удивленно, что он избрал своим занятием беседы с сумасшедшими, а у них дела зачастую гораздо-гораздо хуже, чем у обычных смертных. Иначе с чего бы им сходить с ума?
- Так что вы, дорогой друг, - сказал я, - скорее всего, не особенно объективны в своей оценке...
- Нет-нет, послушайте! Это - в высшей мере презабавно! - он снова спрятал за рамою очков свой крючковатый нос, сжал мою рукопись неуклюжими руками и окончательно ослепил меня вспышкой оскорбительного хохота. - Вот, послушайте: "И я отправил ее пинком через ручей на глазах у потрясенной паствы. Полагаю, она не раз успела пожалеть о своем проступке, покуда ползала на коленях посреди камышей, тщетно пытаясь отыскать слетевшую с ее головы корону. Должно быть, в тот день я до глубины души оскорбил ее никчемных почитателей - презренных крестьян, которым в великодушии своем она позволяла о себе заботиться, но которым следовало лишь с восхищением наблюдать за ней издалека, покуда она дожидается своего короля. Так что с тех пор, при встрече, они настойчиво ворочали от меня взгляды..."
Мсье Сорель со звонким удовольствием отдался пропасти моих душевных изливаний, что сам я, сбитый с ног необычайной убедительностью и неоспоримым авторитетом ученого мужа, начал было рассматривать как крайне страшную человеческую трагедию. Но скоро выяснилось, что я - один из самых распоследних людей, которым стоило бы жаловаться на судьбу.
Как я уже упоминал, я вырос в доме, полном женщин, где был единственным мужчиной, не считая моего затворника-отца, крайне редко покидавшего тюремные решетки собственного кабинета. Меня лелеяли и носили на руках так долго, что я и сейчас без всяких трудностей могу припомнить заботливое щебетание моих нянек; и бесконечные маленькие праздники, которые они устаивали лишь для того, чтобы смягчить мучения моего эгоистического одиночества; и белые лосины, неизменно перепачканные в траве; и пышногрудую красавицу Анну в насквозь промокшем платье, терзающую меня семилетнего грубым щелочным мылом, пытаясь избавить от давно заслуженного наказания.
Бесчисленные компаньонки моих юных лет списывали на мягкосердечие родителей мою внезапную капризность и бесконечные слезы, которыми я заливался всякий раз, стоило им усадить меня за стол. Они подолгу боролись с моим упрямством, уговаривали меня послушно открыть рот, заталкивали в него одну ложку за другой и то и дело стращали нелепыми историями о детях, которые не хотели есть и с которыми в итоге приключились невообразимо ужасные вещи - историями неизменно глупыми, которые, я уверен, они выдумывали сами в силу своего незадачливого воображения. В конечном счете стало ясно, что неиссякаемым источником моих внутренних терзаний был мой собственный желудок: мои глубины упорно отторгали все, что иные, более удачливые, заглатывали без каких-либо сожалений и даже с определенной долей удовольствия. И именно мой удивительный изъян каким-то образом был ответственен за мои внезапные нервные порывы.
Я давно отказался от идеи иметь достойную работу: мои начальники неизменно разочаровывались, когда после нескольких превосходных месяцев их остроумный неутомимый коллега, который все знает, все умеет и всегда пребывает в великолепном расположении духа, неожиданно выбывал из поля зрения. И ни звонки, ни редкие визиты не позволяли им достучаться до него.
Однажды я пролежал в постели без малого четверо суток, страдая от нестерпимой жажды и колющей боли чуть ниже живота. Я тщетно уговаривал себя дойти до соседней комнаты и пожалеть немного свой в конец измученный мочевой пузырь. Но в моем тогдашнем состоянии подобный подвиг был попросту невозможен. Непостижим! Да и разве может простой смертный решиться на нечто подобное? Лишь страх перед угасающим сознанием заставил меня наконец оставить постель.
В свое время я посетил несметные толпы врачей и перепробовал бесчисленные списки их рекомендаций, творившие с моим и без того расшатанным восприятием крайне странные порою, порою - неописуемые вещи. Но в конечном счете был вынужден признать неутешительный факт, что для меня они столь же бесполезны, как и наивные советы моих бездумных тетушек.
Подобно любому ребенку, выросшему без участия отца, готового раз и навсегда начертить нерушимые государственные границы дозволенного, я всегда пренебрежительно относился к правилам - и, откровенно говоря, получал немалое удовольствие от того, что снова и снова брался проверять их на прочность. Я с готовностью опускал ногу на очерченную линию и наблюдал за тем, как далеко мне позволят зайти, прежде чем я услышу твердое: "Довольно!"
Скажу без всякого бахвальства что абсолютное большинство людей - в общем-то, удивительные мямли, неспособные не то, что настоять на своем, но даже позаботиться о личном благополучии.
Мое упорное нежелание взваливать на себя ненужные заботы скоро было замечено, когда я столкнулся с пристальным интересом тех неутомимых сил, которые никогда по-настоящему о тебе не забывают. Я был застигнут их неожиданным визитом прямо у своих ворот - мне не осталось ничего иного, кроме как прикинуться собственным садовником.
Не меньше часа я водил непрошенных гостей по лабиринтам темных аллей, то и дело хвастаясь цветущими плодами моего, - чужого! - непосильного труда.
Я сообщил мсье Дюбуа в самой что ни есть доверительной манере: того ужасного, безответственного и, как мне известно лучше кого бы то ни было, в высшей мере невыносимого человека, которого он разыскивает, к сожалению, нет на месте. Мой господин, увы, прекрасно осведомлен о прикованном к нему внимании и потому не появляется и близко в окрестностях владений своего почившего родителя. Я не упустил возможность выразить свое им глубокое недовольство. Я жаловался так горячо, так откровенно: высмеивал напыщенное самодовольство, с которым мой хозяин взирает на всех вокруг; поведал о каждом его постыдном поступке; самом мелком физическом несовершенстве и прискорбном, спутанном порою, высокомерии ума. Своими беспочвенными обвинениями и нелепыми ночными поручениями он загнал моего безвольного отца в раннюю могилу, и с тех пор я, - вместо того, чтобы учиться и обустраивать свою судьбу, - вынужден влачить на своих плечах чахнущее благосостояние моего многострадального семейства.
Я советовал мсье Дюбуа отправить негодяя как можно дальше от родного дома - лучше всего, конечно же, в жестокие реалии Сен-Пьера, - и даже попросил дать мне торжественное обещание, что с подлецом будут обходиться в высшей мере строго, не станут давать ему спуску из-за его положения и покажут ему наглядно всю суровую необходимость воинской муштры и дисциплины, которой мой господин лишен, к слову, совершенно.
Почтенный мсье Дюбуа, порядком сбитым с толку моими пространными речами, вполне заметно, впрочем, жалел меня тоскливым взором слегка раскосых глаз - несчастного молодого человека, которому в силу обстоятельств приходится иметь дела с подобным негодяем. Он поклялся обойтись с моим губителем со всей строгостью закона - закона, что, к нашему общему сожалению, весьма стесняет его в действиях. Но все же у мсье Дюбуа по-прежнему есть немало друзей в высоких кругах и, если он обратиться к ним с просьбой, они едва ли посмеют ему отказать.
Я поведал своему собеседнику по большому секрету, взяв с него обещание, что он не станет упоминать моего имени: в действиях моего крайне осторожного господина есть серьезный недочет - он питает необъяснимую слабость к долгим пешим прогулкам и каждое воскресное утро наслаждается одной хорошо изученной горной тропой - и, если мсье Дюбуа воспринимает свои обязанности по-настоящему серьезно, то ему, безусловно, будет в высшей мере лестно пожертвовать пригожим выходным деньком, чтобы изловить отъявленного негодяя, не сознающего ни в коей мере свой долг перед державой и упорно отказывающегося быть послушным винтиком в сложном механизме ее благополучия.
Мсье Дюбуа несколько неохотно заверил меня, что сделает все, что в его силах, и поспешил откланяться до того, как ему придется выслушивать мою очередную тираду. Я горячо пожал протянутую мне крепкую руку и тотчас выпроводил и его самого, и его угрюмого спутника, не произнесшего за все время разговора ни единого слова.
Всю неделю я боролся с искушением отправиться на назначенный маршрут и дать моему незадачливому преследователю еще пару-тройку дельных советов - и, возможно даже, пуститься вместе с ним на бесплодные поиски неуловимого гедониста, неотступно отрицающего свои священные обязанности. Но я подозревал, что по возвращению домой мсье Дюбуа мог раскусить мою игру, а потому в конце концов решил не рисковать попусту.
….

Отредактировано Графофил (01.06.2024 00:28:19)

+1

5

Хорошо написано, затягивает

+1

6

Это про первую часть:

«потому скандалы с криками и битьем посуды надолго стали моими верными спутниками»
Они ходили за рассказчиком и били посуду?

«сожителей»
Чтобы быть сожителем надо быть партнерами (ну, не потолочными точно).

«Соседей нескончаемых свар и рыданий несчастный детей»
Несчастных. Дети свары устраивали? (по-другому перестроить)

«и дело бросала в мою сторону застенчивые взгляды»
Не вяжется у меня застенчивость с бросанием взглядов

«был склонен к светским беседам»
Интеллигент, однако.
Я бы написала: не был в настроение флиртовать. Как будто в неприглядном кафе ведут светские беседы.

О, Натали! Моя Натали! Мой грех. Моя страсть. Мой маленький папуас.
Папуас
(Сразу вспоминает фильм про Робинзона, где Пятница был негритянкой)

Просто продолжу цитирование, ну, сложно, не запомнить, как начинается бульварный роман Набокова: "кончик языка совершает путь в три шажка вниз по небу, чтобы на третьем толкнуться о зубы."
Я, кстати, очень долго искала такой «душещипательный» слог как у Набокова в совокупности с маргинальной темой. Габриэль Витткоп переплюнула -таки Набокова в описание страсти и маргинальности, написав рассказ Некрофил.

Вообще разврат дорого стоит. Странно, что герой не богат, как и странно, что Натали искала богатого папика в непримечательном месте. Да и вообще, пошла на авантюру в какой-то комнатушке. Не вижу сцен как герой врёт ей, что богат. Мне кажется, этого не хватает.
Есть моменты, которые мне не нравятся. Герой как бы интеллигент и очень быстро переходит к страсти. Потом снова интеллигент.
Я помню, как увлекалась, подобным слогом и вообще подобной темой. В таких рассказах должна быть предельная ясность в действиях и предельная ясность в отношении ролей друг другу. Мне, очевидно, конечно, что Натали несовершеннолетняя (мягко говоря). Ну, в рассказе это совершенно не очевидно.
И, необходимо описать подробности как это, в принципе, делал Набоков, чтобы убедить читателя. Либо вообще уйти в размышления о жизни, как это было в Смерти в Венеции.
Некоторые действия, например, что герой сидит в машине, а к нему подходит женщина мне не были понятны - я сначала подумала, что герой снял этот дом, к которому подъехали.
Не поняла также, что с водителем случилось в конце.
«Papa» можно заменить на «Ay, papi», чтобы была связь с одноименным комиксом.
В принципе, интересно было почитать.

+1

7

Логинова Виктория написал(а):

«потому скандалы с криками и битьем посуды надолго стали моими верными спутниками»
Они ходили за рассказчиком и били посуду?

Жанр не указан, так что вполне допускаю

Логинова Виктория написал(а):

Чтобы быть сожителем надо быть партнерами

Определение по словарю:
сожи́тель
Женский род. Человек, к-рый живёт с кем-н. вместе.

Логинова Виктория написал(а):

«Соседей нескончаемых свар и рыданий несчастный детей»

Не вспомню такой цитаты

Логинова Виктория написал(а):

(Сразу вспоминает фильм про Робинзона, где Пятница был негритянкой)

Видимо, об отношениях Пятницы и Робинзона мне известно куда меньше, чем я думал - вернее, был совершенно уверен :D

Логинова Виктория написал(а):

Я, кстати, очень долго искала такой «душещипательный» слог как у Набокова в совокупности с маргинальной темой. Габриэль Витткоп переплюнула

Витткоп - детский писатель, я так понимаю?

Логинова Виктория написал(а):

Вообще разврат дорого стоит. Странно, что герой не богат, как и странно, что Натали искала богатого папика в непримечательном месте. Да и вообще, пошла на авантюру в какой-то комнатушке. Не вижу сцен как герой врёт ей, что богат. Мне кажется, этого не хватает.

Не стоит так далеко заглядывать: история только-только началась. Обещаю дать ответы по ходу повествования

Логинова Виктория написал(а):

Есть моменты, которые мне не нравятся. Герой как бы интеллигент и очень быстро переходит к страсти. Потом снова интеллигент.

Тут мы с вами разошлись. Можете обьяснить подробнее?

Логинова Виктория написал(а):

Не поняла также, что с водителем случилось в конце.

Если я правильно помню, он поехал домой на автобусе - так что ничего страшного

Логинова Виктория написал(а):

Я помню, как увлекалась, подобным слогом и вообще подобной темой. В таких рассказах должна быть предельная ясность в действиях и предельная ясность в отношении ролей друг другу.

У Набокова было больше трехсот страниц и десятки лет опыта за плечами. Я же не Набоков, к своему большому сожалению, да и задачи шокировать читателя себе тоже не ставлю

Благодарю за разбор, Виктория

+1

8

"нескончаемых свар и рыданий несчастный детей"

"сожи́тель
Женский род. Человек, к-рый живёт с кем-н. вместе."
Надо было второе определение брать по словарю. Я то по ощущениям читаю, где какое определние. :D

Отредактировано Логинова Виктория (31.05.2024 17:23:23)

0