Это предлагается, вместо последнего предложения, в рассказе Семёна Коробова: « Украденное солнце.»
      Нулевой вариант
         Пуританская версия.
                В сон мне – жёлтые огни,
                   И хриплю во сне я:
                    «Повремени, повремени –
                     Утро мудренее!»
           Владимир Высоцкий.
   На ковре-вертолёте, ветер бьёт в глаза!
      Нам хотя бы на излёте, заглянуть за…
«Агата Кристи».
Михаил шёл по кромке. Прибой шуршал по гальке. Михаил шёл по кромке моря, когда волна откатывалась, он всматривался; очень нужно успеть собрать все осколки. Все.
  - Мишь!  Мишь! Миша. Уснул тут спокойно – Ира толкала его в плечо; рука соскользнула с края ванны и  он сорвался…; голова дёрнулась; Михаил открыл глаза.
- Тут его жену…, а он спит тут, а что ты делал?
  - Да залез в ванну и что-то сразу рубануло.
  - Ладно, вылазь. Я вся дрожу. – Ира уже стягивала платье. Михаил вылез из ванны, взял полотенце, обернул его вокруг  бёдер, опёрся на косяк; он всё ещё не отошёл от сна. Ирина откинула голову на край ванны, закрыла глаза.
  - Миша, я сегодня заработаю твою месячную зарплату: сейчас точно узнала сколько стою. Ты представляешь эта Машка опять…; толи  что-то со своим она…; толи начальник её раздёргал; ещё не посидели она потащила меня на танцпол, потом побежала, думаю ладно… , нет  смотрю она в бар; Оттаскиваю её от стойки, так она: поддержи подругу; вернулись ; на танцполе мужички видят: женщины пьяненькие, ещё нас повзвинчивали…; пробираемся к своёму столику, тут какие-то армяне давай Маше сыпать комплименты; … короче финал классический, когда официанты стаскивали Машуню со стола, эти армяне, чуть ли уж ей деньги в трусы не заталкивали; Маша хоть и вдрызг пьяная, чуйку не теряет: Ира меня в такси, бегом, ты у Миши спасёшься… . Дак один армянский доброволец, почти до самого номера меня штурмовал.
- Да, не часто, но если Маша взвинчивается… , Диме с ней не скучно.
- Сегодня и у тебя , будет это, которое «не часто» - Ирина открыла глаза, потянулась – музыку мне. Включай свою. А то в прошлый раз …, откуда только  взял такую нудятину.
  - Ну, я подумал…
  - Так вот и думай. Музыка – это половина любви.
Загрузил колонку. Вспомнилось наше «взвинченное» начало; полёт на мотоцикле; танец-знакомство;  бюстгалтер  вылетающий в форточку: « Вот так, твои девчачьи правила»…
  - Я тут вспомнила, про французские духи – звенело из ванной – решили создать духи, чтобы женщина вдохнула и сразу «захотела».  Сделали, отдали дегустаторам; получили вердикт: «проще просто не мыться». Так что, вся буду в дорогих, эксклюзивных, но мужских французских духах. А ничего, что я тобой, буду пахнуть.
  - Я всегда, через свой запах прохожу, к твоему.
- Музыку, мой герой.
  «О, декаданс…, гордая чёрная птица…» - Колонка задавала ритм, проходу, завёрнутой в полотенце Ирины. За волосы отвела мою голову назад, дотянулась носом, до моего носа, повернулась, вильнула пятой точкой. «Лучше бы сердце пробили мне пулей. Вы обманули. Вы обманули! Вы отравили мой девичий мозг! Вы растоптали мои эдельвейсы! Так убирайтесь  пархатый вы монстр…». Стоя спиной ко мне, расправила полотенце, как ширму, повернула голову:
- Всё стриптиз окончен. Дальше: последний, традиционный танец. Я накину пенюар.- она завернулась в полотенце. Колонка её провожала: «Мадам, вы кокотка. Падшая женщина, жалкая гойша. Так оставайтесь же вы одинокой. Нам разговаривать не о чём  больше. Вернусь  я туда, где кушают смерть и черпают жизнь, из хрустальных бокалов. Там ничего не возможного нет. Это немного, но и это немало…».
  -Я закреплю тебе полотенце. А то это будет не танец.
   « На патефон поставлю пластинку и застрелюсь под музыку Стинга.» - закончила колонка.
  -  Мужа не было, не было отца. Потому что все ушли на фронт… -  прогнувшись, кричала мне в ухо Ирина, в след за песней.
  - Я пришёл с войны, я лишился сил… - схватив её в охабку, кричал я. Она вывернулась и закружила меня.
   «Проведу с тобой золотую ночь, а когда разбудит нас заря…»
    Миша шёл по кромке моря. Сзади громыхнуло. «Да, что оно за такое! Сколько осколков добавило.»  Он оглянулся. Над морем нависала фиолетово-чёрная туча. Из её недр вспышка не выбралась; молния только громыхнула. «А. Это Ты…». Но что-то резануло плечо.
   - … представляешь я всё ещё пьяненькая. Ну и накачала же меня вчера Машуня. Себе заказала рыбу, тебе кашу на молоке. Правильно.
   - Да. В детстве приучили.
   -Опять этот сон. Кошмар?
      - Нет, я на берегу должен собрать все осколки. Тогда все «они» останутся в живых. Этот сон закончится, когда я начну жить. – взгляд его был устремлён в верх, поэтому слеза остановилась на краю глаза.
    - А сейчас?
   - Понимаешь, все говорят о жизни после смерти. У меня: жизнь, до жизни. Нулевой вариант. Но жизнь начнётся. Я знаю…
  - И ты должен будешь, жить и за «их».
   - Нет. Это закон. По закону, никто ни кому не должен. Закон  воплощается. Закон воплотит меня. Жизнь начнётся.
  Миша заглянул в подсумок, в который собирал осколки. Там осколков не было. Там были какие-то остатки стекла, как гальки, отшлифованные волнами. Красивые. … и солнце. Снова Солнце.