Разминка.
Закрою-ка я лучше глаза и попытаюсь подумать о чем-то постороннем, далеком, о чем угодно. Набережная. Море глубокого синего цвета. Волны вылетают на брусчатку. В пейзаж врастают сосны ожидаемо высоко и обездвижено. Не получилось.
Открываю глаза. Напротив меня все также сидел огромный лысый человек с пустым присутствием и рассыпался на песчинки медленно и осознано, это было похоже на исполнение какого-то больного судебного заключения, так как он не сопротивлялся, словно заслуженно принял наказание.
Пространство в вагоне напоминало шум, который был ощутим и виден, словно ты ладонью касаешься мокрого песка ночью на пляже. За окнами подземки не было привычной черной скоростной пустоты. Там пролетали звезды и порой, вертикальные жалюзи приоткрывали вид на кукурузное поле, где солнце почти утонуло за полупрозрачными от встречных лучей початками.
По правую руку сидел манекен синего цвета с короткими ногами. Он был голым и он понимал, что сегодня придется умереть как минимум пару раз. На нем были только наушники, которые транслировали звук в обратном направлении. В наушниках свистели пикирующие истребители и скорее всего, сбитые. В моих внутренностях началось щекочущее движение. Я начал стучать по телу ладонями, боясь не успеть к эпицентру щекотки.
Расстегнув себя пополам, я достал черное гладкое стекло, на котором повторялись слова: «Ты опоздал найти меня четыре раза» также ниже, «19 посланий». Теперь уже ничего не исправить, подумал я, пусть все течет своим чередом. Попытался уснуть. Тщетно. Через секунды надо мной повис труп женщины XVII века, которая больна чумой. Еще через секунду я почувствовал на себе взгляд тысячи заклеймённых рабов, что требовали для себя милосердия. Всех резко стерли и остались только слова, «KIEVSKAYA». Врата распахнулись. Галопом в вагон ворвались десятки чемоданов. Большие разноцветные сумки, мешки, миниатюрные склады и ангары на шумных разбитых колёсиках. Они кричали и гавкали. Они толкались и утрамбовывали иероглифы, которые попали в этот кухонный комбайн как бы не по своей воли, словно ошиблись дверью. Они не логично вырастали в пространстве, не понимая где они, и куда им ехать.
Один иероглиф сел прямо вовнутрь манекена.
- 140457631804-12945713-9к8,- попытался вытащить из себя слова обреченный синий манекен.
- I don’t understand,- очень отчетливо даже для себя сказал потерянный гость.
Он смеется. Они все смеются. Не выдерживаю, встаю. Спать не получается, да и мне никто не поверит. Не поднимая глаз, оказываюсь у дверей, где вижу свое отражение, которое к слову совершенно не узнаю. Чувствую, что мне необходимо обернуться. За моей спиной стоит двухметровая Nokia 3310. Белая, красивая, почти икона эпохи. Вокруг люди в обнимку с обезьянами тоже замечают величие объекта старой всеобщей любви и поклонения. Чемоданы тупо сереют и просто расступаются. И на его экране угловатая фраза: на следующей выходите? Не решаюсь даже ответить и конечно выхожу.
С шипением и облегчением открылись влево и вправо «не прислоняться». Я попал в поток шумной и извилистой реки. Несколько метров подводные камни били меня по пяткам, какие-то выпрыгивая со дна, косвенно касались лица и плеч.
Перед порталом на поверхность к небу откуда-то явились два грязных голубя размерами с BMW третьей серии. Они стояли и дергали шеями возле него, тем самым создавая страшную давку и месиво. Они не понимали куда им идти. Может стоять, может им резко надо назад, обратно. Никто не знает кто выпускает этих тварей в гущу перед спасением. Но всегда из толпы раздаются выстрелы и два жирных трупа как следствие раздавлены и не замечены. Портал брал каждого независимо от желаний.
Лестница, что в прошлом была похожа на вход в иное измерение, бежит быстрее, чем мысли о грядущем, под ногами - обещало спасение.
Воздух. Я оказался на улице. В меня тут же вцепилась цапля с криками: приходи к нам, мы выпьем твою кровь, но потом позволим тебе опорожниться на своем унитазе нашей выдающийся продукцией.
Иду дальше. Вижу редуты странных людей, каждый из которых одет в три старых пуховика с рупорами вместо рук. Они ничего не хотят. Стоят вросшими ногами в грязный асфальт, а ты просто проходишь мимо, но замечаешь мертво висящую в воздухе за спиной агитацию. Потом переход. Там два дезертира без формы смотрят в глаза друг другу лицемерно читают молитву пытаясь программировать ее эффект в умах проходящих.
Замечаю в очередной раз, что даже птицы с настоящими крыльями не летают здесь. Сирены карет проходящих «неотложек» так яро напоминают им хищный рык дикой природы, что им остается только ползать совершенно забывая о своих возможностях.
Срочно закрыть глаза. Там же ведь когда-то было море. Не получилось.
Закурить, это все же последнее перед дверью в ОФИС, что оставит меня, пусть на мгновение, но на свободе, даже пускай в этой дьявольской карусели, но все же на СВОБОДЕ.
Фильтр обжог небо и пальцы, и пришлось все-таки открыть дверь чтобы увидеть это светлое отвратительное существо, которое живет ради одной цели – добить тебя.
Время остановилось. Зато эта дрянь, это существо порхало и не думало останавливаться. Вокруг не было препятствий, не было законов вселенной, мерил и в целом правил. Оно было совершенно. Оно улыбалось, даря тем самым всем свет и благо. Все вокруг него приобретало смысл и конечность. Я замер. Я знал, что я услышу то, после чего меня уже не будет. То, что уничтожит меня до снятия моих ботинок ночью после всего этого будничного ужаса.
И наконец, это светлое и беспощадно постоянно улыбающиеся существо, выплюнуло со своих губ предназначенную для геноцида и в частности для меня фразу: С добрым утром!
Убийство.
Отредактировано Александр Векшин (06.02.2020 20:06:02)