Владлен смотрел на свое сердце. Оба они лежали на асфальте и оба продолжали жить. Сердце раздувалось, зеленое от жил — поющая жаба. Из груди Владлена ей помог выпрыгнуть белый кроссовер — раскрыл тело вдоль. Прохожие и проезжающие оборачивались, снимали, кто-то смеялся, все у них на ходу, мимо. Им не нужен Данко. Красные провода тянулись из Владлена; только красные, перережешь — взрыв. Потому, наверное, перерезать их не хотели. Значит сердце, подсоединенное, продолжит стучать, избивать себя об острый асфальт, питая мысли кровью; мысли более болезненные, оглушающие сильнее, чем сломанные кости. И оно же единственное, кто спасет его — когда выдавит кровь до конца... когда?