Господину В снова разрешили видеть. Он поднял к пыльному мешку онемевшие руки, все еще опухшие у запястий, осторожно снял его с головы. Господин В ожидал обнаружить вокруг себя сырой подвал, наполненный страшного вида людьми с суровыми лицами, которые будут его пытать. Однако взору его открылась давно изученная и давно понятная комнатка, где был и стол, и стул, и даже огромный, на всю стену, телевизор, по которому показывали вечерний выпуск громогласного господина КС.
Рядом с господином В стояли еще двое, с которых только лишь снимали наручники: перепуганные, трясущиеся, непрерывно стонущие нечто нечленораздельное. Одной из них оказалась госпожа М, кругленькая толстая женщина с голодными глазами, увешанная с головы до ног браслетами, брошками и ожерельями. Вторым был господин С, весьма гордый в свое время человек, с которым господину В не раз приходилось встречаться по роду занятий.
Господин ВВ, сидевший за длинным столом, - в самом его дальнем конце, - спокойно перелистывал бумаги, разложенные высокими стопками вокруг его крохотных ручек. Он то и дело озлобленно щурился и столь же озлобленно сморкался в грязный платок. Порою господин ВВ и вовсе засовывал пальчик в ушко и начинал трясти им из стороны в сторону, злобно покрякивая от наслаждения. Словом, он нисколько не стеснялся других людей. А людей – хватало. Некоторые из них стояли даже около самого господина ВВ – метрах в двенадцати от его стула, покуда сам он был занят обыкновенною рабочей рутиною. Исключение составлял лишь горбоносый господин К, что сопел у ног господина ВВ, свернувшись верным калачиком.
- Вы, наверное, гадаете, - сказал человечек с бумагами, - для чего я собрал вас здесь...
Господин В и правда гадал, для чего по его кортежу открыли огонь из автоматов, для чего его затолкали головой вперед в черный фургон и для чего били резиновыми дубинками по ногам каждый раз, когда он начинал угрожать или же просто задавать вопросы - причем били, называя его «коррупционной свиньей».
- Все дело в том, - продолжал господин ВВ. – Что я хочу вас сегодня освободить. Вы согласны?
Все трое разом переглянулись и так же разом, не думая, ответили:
- Согласны!
- Ну вот и хорошо.
Человечек снова принялся листать документы. В тишине, нарушаемой лишь истеричным визгом телеголосов, тихо шуршали бумажки.
Господин В думал о том, что совершил непростительную ошибку. Ошибок, по правде, он совершил в своей жизни немало. Последняя, впрочем, была совершенно безобидной: размышляя о людях, толпившихся вокруг стола господина ВВ, он совершил ошибку, подумав, что они именно «стояли». Потому что люди уж точно не стояли и даже не лежали: они корчились, уткнувшись лицами в мраморную плитку. Господин В подумал даже, что они при смерти, или, быть может, уже мертвы. Однако минут через сорок, когда человечек наконец оторвался от бумаг и снова взглянул на своих измученных гостей, странные фигуры вдруг ожили, зашевелились и принялись даже тихонько жевать капустные листки, что были щедро рассыпаны вокруг.
- А я-то сижу, гадаю: что я забыл, - напряженно рассмеялся господин ВВ. – Вот, передайте пожалуйста, господин К.
Господин К принял из рук своего хозяина, - желтыми зубами, - упомянутый документ и пополз по полу без всякой помощи рук. Подобно только что вылупившейся, неокрепшей гусенице, он неловко поджимал под себя коротенькие ножки и следом отталкивался коленками – с тем странным звуком, с каким скользит по стеклу сухая ладонь. Растрепанные жесткие волосы лишь придавали ему еще большую схожесть с каким-нибудь пушистым шелкопрядом, удобно устроившим свое порочное гнездо на ветках страдающего древа, то есть теле государства. Господин К то и дело цеплялся сломанным ухом за стыки между плитками, но тем не менее упорно продолжал свой путь к заявленной цели. Наконец он дополз до ног господина В и зарычал во все горло, будто побитый шакал.
Господин В наклонился и хотел уже взять из его рта таинственную бумажку. Вот только госпожа М кольнула его пальцем между ребер и тихонько сказала:
- Ну не наглейте вы так! Соблюдайте приличия! Лягте…
- Лечь? Зачем?
- Я вам позже все объясню! Лягте, ради Бога! А-то вас пристрелят, как господина Ч...
Господин В пожал плечами и рухнул на пол. Легонько коснувшись суровых губ в непреднамеренном поцелуе, он подхватил из желтых зубов господина К край шершавой бумажки. И наконец, когда все приличия были соблюдены, господин К, в дорогом белом костюме и черных сандалиях, надетых поверх вязаных красных носков, пополз обратно на свое место - с прежним мерзким звуком, заставлявшим покрываться ладошки господина В липким потом.
- Я решил вас освободить, - снова сказал человечек.
Сердце господина В встрепенулось, озарившись мимолетной надеждой на свободу. Он знал совершенно точно, что на него давно было заведено уголовное дело, которое лишь только ждало сигнала сверху. Компромат лежал в личном сейфе господина-полковника Г, на Лубянке.
- Я решил вас освободить, - крякнул господин ВВ, рассерженно приподняв седую бровь.
За его спиной раздался притворный кашель.
- От чего? - пискнул тоненький и рыжий господин П, выдав свою короткую фразу, словно суфлер в театре или школьник за первой партой перед учителем.
- От чего? – невольно повторил господин В, удивляясь тому, насколько спокойно прозвучал его собственный голос.
- От прямохождения!
Господин В поглядел на госпожу М расширенными от непонимания глазами, встретив ее глаза, расширенные от восторга; покуда некогда гордый господин С таращился на них обоих глазами иными, расширенными от ужаса.
- Боюсь, американцы не оставили нам иного выбора. Прямохождение – это стереотип, навязанный нам веками западной пропаганды. Люди свободного мира отныне будут ходить так, как захотят. То есть, ползать. Лицом в грязь. Это - намного удобнее. Верно, господин К?
Упомянутый господин К лишь сурово зарычал в ответ, пуская на плитку струйку ротовой влаги.
- Я также распорядился, - продолжал господин ВВ, - чтобы со всеми нарушителями нового порядка не церемонились. Как показал последний опрос, восемьдесят девять процентов наших граждан поддержали данную инициативу...
- Вы можете идти, - с новым приступом притворного кашля подсказал щупленький Господин П. Господин В всегда находил удивительным, насколько сильно неприметная говорящая тень господина ВВ походила на огородное чучело, непонятно зачем выдернутое с грядки.
Господин С, весь в поту, опрометчиво сделал шаг к двери. Господин К, у приоткрытого рта которого уже собралась блестящая лужица, зарычал оглушительно на всю комнату. В дальнем конце стола щелкнул затвор.
- Падите на пол, ради Бога, - взмолилась госпожа М. – Не портите мне день. Ах, давайте я вам покажу...
Она торопливо встала на колени, сняла с себя золотые серьги, «чтоб не кололи», с хлопком плюхнулась красной мордой туда, где прежде топтались ее каблуки, и вдруг начала толкать себя рывками к дверному проему.
Господин ВВ похвалил женщину за «стройную походку», отчего ее коротенькие ножки в босоножках, выглядывавшие из-под платья, задрожали в порыве девичьей влюбленности. Господин С, напротив, схватился за волосы и запищал. Следом он послушно рухнул около госпожи М. Нервное лицо его было потным и красным, отчего он скользил очень даже хорошо, почти что беззвучно. Господин В, последовав примеру своих компаньонов, даже успел пожалеть о том, насколько сам он был необычайно спокоен.
Таким образом, один за другим, все они тихонько выползли из комнатки.
«Документ, отданный вам на утверждение, - гремел в отдалении дрожащий голосок огородного чучела, - должен быть принят единогласно! Кстати, господин В, я давно хотел вам рассказать, как провел отпуск!..»
Господин П, успевший довести свою "походку" до совершенства, догнал их очень быстро и долго ползал рядом, описывая, как ездил на рыбалку на Байкал. Он проводил гостей до самого конца темного тоннеля, плюя порою перед собой, чтобы снизить силу физического трения.
«Хуже всего, - жаловался он, - когда по щебенке. Нос уже которую неделю не заживает: а вот по лужайке – одно удовольствие. Только не вздумайте сунуться в парк, где собак выгуливают...»
Господин С то и дело оглядывался на говорившего, истерично хохоча. Он обильно обливался потом, из-за чего все сильнее вырвался вперед. В конце концов господин С обогнал даже пусть и неуклюжую, но очень упорную госпожу М. Он обладал перед нею неоспоримым преимуществом: у него были тонкие длинные ноги, которыми господин С цеплялся за стену, словно крюками, с каждым толчком все ближе пододвигая себя к заветному солнцу.
В конце концов огородному чучелу пришлось даже на него прикрикнуть.
«Вы всегда были карьеристом! - пожаловался господин П. – Ради Христа, подождите остальных!..»
Но господин С уползал все дальше и дальше – упрямый, настойчивый и целеустремленный...

Другие мои работы:

Рассказы:
Травите насекомых вовремя
Мать получает похоронку
Геноцид сферических коней в марсианских биолабораториях
Большие перемены
Бюро не ошибается
Последний моветон мертвеца
О том самом времени
Большое убийство в Малом театре
Где обитают боги
Идиот
Черный графоман
Разговор с психиатром
Один на диване
Любите тех, кто будет вас убивать
Боевые голуби окраин
ДокУмент
Месть ковбоя

Миниатюры:
Умереть за Партию!
Сладкие грезы приусадебной тли
Когда люди становятся гусеницами
О Федоре Петровиче, который познал дзен
Времени нет
Как я полюбил ядерную войну

Черные ветра:
Брат короля (Черные ветра)
За Старыми тропами (Черные ветра)

Незаконченные:
Опиум
Самоубийца
О порядках на Портовом дворе
Печальный Дольф (Черные ветра)
Хроники Империи
Натали
Несвобода
Свиная отбивная

Отредактировано Графофил (08.10.2024 12:28:58)